Читайте и смейтесьржите/хохотите/вссыкаййтесь/ПОЛУЧАЙТЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
Развернуть, читать и веселеть
История из жизни "приятеля моего приятеля" - личности вполне реальной,
и часто мной наблюдавшейся, а во время оно трудившейся санитаром
"Скорой помощи". Известную часть клиентуры "Скорой" составляют бабки -
"ровесницы паровоза". Которым бабкам по ночам не спится, от чего
становится отчаянно скучно. Хочется общения. Вот они и вызывают себе
"Скорую", несут полчаса кряду какую-нибудь околесицу, получают - как
правило - какой-нибудь укол в жопу и засыпают с чувством выполненного
долга. И вот - приезжает наш герой по вызову такой бабуськи. Зевая,
выслушивает ее излияния. Заряжает шприц каким-то там соответствующим
препаратом. Спускает бабке штаны.
И сгибается пополам от хохота.
Поперек открывшейся взорам жопы размашисто написано зеленкой:
"БАБКА ВРЕТ".
***
Два случая, которые произошли почти одновременно на Пасху 1996 года,
поставили под угрозу жизнь творческой интеллигенции Киева - если можно
умереть от хохота, то именно тогда нам представились наилучшие шансы.
Муж моей сестры пилит скрипочку в Национальной опере. Несмотря
на громкое название сего учреждения, проблема с выплатой зарплаты
там стоит очень остро, и практически все музыканты ищут какой-то
дополнительный заработок. В основной своей массе они делятся на тех,
кто играет по вечерам в ресторанах для бандитов и на тех, кто состоит
в т.н. "оркестре жмуров" - то есть, играет на похоронах ( преимущественно,
тех же самых бандитов). Всем работам работа, но спиваются на ней
в два счета.
Непосредственно перед Пасхой хоронили они одного кадра, который
проживал в одном из "спальных районов" - в 16-тиэтажном доме, причем
на 12-м этаже. Когда уже собрались в полном составе безутешные
родственники и друзья, подъехал автобус и венки с траурными лентами
уже украшали ступеньки подъезда, когда музыканты уже взяли
инструменты "на изготовку", в самый что ни на есть распоследний момент
возникла маленькая техническая заминка. Дело в том, что покойный был
мужчиной очень высоким - под 2 метра, гроб был, естественно, еще больше,
грузовой лифт оказался поломанным, а в пассажирский гроб, даже
поставленный "на попа", не уместился бы ни в коем случае. Наступила
затяжная "рекламная пауза" - народ не знает, что делать, вдова
нервничает, длительное время заняли поиски лифтера, но это ни к чему
не привело, поскольку выяснилось, что лифт поломан очень всерьез
и надолго. Родственники-то ладно - куда они денутся, потерпят, а вот
у музыкантов время лимитированное, посему им в утешение было выдано
некоторое количество спиртного из поминочного запаса, и, удалившись
в ближайший скверик, они постарались скрасить себе часы томительного
ожидания. Тем временем оргкомитет похорон лихорадочно обсуждал,
что делать. По лестнице гроб не снесешь, поскольку лестничные клетки
многоэтажных домов, как известно, не предназначены для проносов гробов,
не говоря уже о том, что нести его нужно, как минимум, шестерым, да еще
и разворачиваться с ним на площадках. От причудливой мысли спустить
гроб на веревках из окна тоже пришлось отказаться - во-первых, где
достать веревки такой длины, во-вторыхїну как бы вам объяснитьївот
представьте себе, что вышли вы на балкон , скажем белье повеситьїи тут
мимо вас, мерно покачиваясь на веревках, проплывает гробї В общем,
учитывая, что медлить далее уже нельзя, приняли единственное верное
решение - взять усопшего под ручки и спустится с ним в лифте. Сказать
легко, но вот только среди родственников и друзей добровольцев на роль
труподержателя не нашлось . С другой стороны - посторонних привлекать
не хочется, не давать же повод к лишним разговорам. Словом, не нашли
ничего лучшего, как обратиться к оркестрантам, которые втихаря
наслаждались жизнью, усевшись под детскими грибочками . Хотя, как
известно, музыканты и самый циничный народ, но услышав такую просьбу
даже они несколько опешили. Дирижер легкомысленно предложил
возложить эту миссию на главного наследника по завещанию, но шутка
успеха не имела. В общем, тромбонист Рома, будучи самый отчаянным
(или самым пьяным), сжалился над бедными людьми и за некоторое
скромное вознаграждение согласился спустится со жмуром в лифте,
в то время как пустой гроб снесут по лестнице пешком. Друзья-музыканты,
помогая им загрузиться в лифт, еще посмеивались насчет того, что дескать
будет весело, если на каком-нибудь из нижних этажей лифт остановят
на "подсадку"ї Рома тоже был довольно весел и бодрился как мог. Делов-то
на три минуты.
Естественно, застрял и просидел в лифте полтора часа.
В компании с покойником ему не было очень скучно. Тем более, что дабы
воспрепятствовать падению окоченевшего трупа, его приходилось все время
нежно обнимать за талию. "Я полюбил его, как родного" - рассказывает
Рома в долгие зимние вечера за кружкой пиваїТеперь вообразите:
а) состояние Ромы, который, намертво застряв между восьмым и седьмым
этажом, первые двадцать минут ревел белугой, колотился в двери и звал
на помощь, потом обессилел и покорился судьбе. Когда его вызволили,
он находился в состоянии, близком к каталепсии. На глазах его были слезы.
Продлись весь этот кошмар еще хоть пять минут, и они бы получили второй
труп, готовый к погребению (во фраке и с бабочкой).
б) -состояние родственников, вдовы и многочисленной толпы любопытных,
жадных до развлечений - будь то свадьба или похороны. После получасового
напрасного ожидания в подъезде (ах, как же им все-таки хотелось
обстряпать все тихо и незаметно), растерянные гробоносцы вышли
с ПУСТЫМ гробом на улицу и предались панике. Установить, где именно
находится лифт с драгоценным грузом, найти человека, способного
починить лифт и спустить его вниз - все это заняло немало времени.
Дабы замять скандал и излечить от душевной травмы, в Рому влили
щедрую порцию горючего. Эффект превзошел все ожидания. Он не только
сообщил, что не имеет никаких претензий, но и готов честно выполнить
свои обязанности тромбониста. О, зачем они, безумные, не отправили
его домойї.Наверное, это были самые странные похороны во всей мировой
истории. Вообразите себе похоронную процессию, где безутешные
родственники идут, закрывая лица платками и давясь от беззвучного
хохота, оркестрантов, которые еле сдерживаются, чтобы не бросить
инструменты и не повалится на землю в истерическом припадке, но все же
кое-как пытаются играть "Траурный марш" Шопенаї Особую прелесть
произведению великого польского композитора придавало то, что
тромбонист отставал ровно на два такта от остального оркестра,
что привнесло в избитый шлягер совершенно новый, просто-таки
авангардный оттенок. Все-таки им худо-бедно удавалось сдерживаться,
пока на кладбищенской дороге им не повстречалась сухонькая старушка,
которая, утирая слезы кончиком платка, сказала дребезжащим голоском:
"Хлопци, вы так гарно граетеї" После этого в составе оркестра остались
только скрипачи, которым истерическое кудахтанье все же не мешало
воспроизводить какое-то подобие звуков - в отличие от духовиков. Дирижер
же молча содрогался в конвульсиях. Во время панихиды Рома, будучи уже
совершенно невменяемым, поскользнулся и упал в соседнюю яму, вырытую
для чужого покойника. Скромное самоотверженное сердцеїНе имея
возможности выбраться, он все же не пожелал нарушить торжественность
момента, и чтобы не подводить товарищей, продолжал играть свою партию.
Постепенно все инструменты один за другим растерянно умолкали.
Ситуация во вкусе Гофмана - тромбониста нет, а тромбон играет, причем
звучание у него явно замогильноеїСтолпившись вокруг ямы, где
скорчившись на дне, ничего не слыша, не видя и вряд ли уже хоть
что-нибудь соображая, Рома продолжал увлеченно заниматься
тромбонизмом, бесстыжие циники огласили обитель печали дружным,
бодрящим хохотом, от которого несчастный, забытый всеми покойник,
наверное перевернулся в своем гробуї
***
Сам не видел, но смешно. Два оторваных друга ехали на мотоцикле
с коляской на пьянку. Останавливает гаишник. Толстый, с усами
и начинает лечить: "Что же вы, ребяты, без касок ездите? А ежели
авария какая? Каска, она ведь удар в четыреста килограмм выдерживает.
А вы, ребят, без касок." Короче, заплатили штраф и поехали дальше.
В гостях неплохо погудели и стали собираться домой. Тут один из ребят
замечает обычный детский мячик: резиновый, темно-зеленого цвета
и с красной полосой посередине. "Слушай, а давай мы его пополам
разрежем и вместо касок наденем, авось мимо менты не докопаются!"
Сказано, сделано. Едут они. Вместо касок половинки мячиков на голове
надеты. Встречный ветер у того, кто за рулем, мячик с головы сдул.
Останавливаться не стали. Тут, как нарочно, тот же гаишник. Тоже,
по-видимому, время зря не терял: взгляд расфокусированный, улыбка
самодовольная. "Ага, - говорит,- опять вы!" Одобрительно смотрит
на скромно сидящего с мячиком на голове пассажира в люльке
и обращается к водителю: "Что ж ты, хлопец, каску не одеваешь? Твой
товарищ вот молодец! А каска, она завсегда нужна, если авария какая
или что еще! Она удар в четыреста килограмм выдерживает!" - после чего
он для подтверждения своих слов со всей дури хуяч-т жезлом по голове
сидящего в люльке. Нокаут!!!
***
Так больно я больше в жизни не трахался.
Произошло это в конце восьмидесятых. На филфаке раздобыл я тогда
ксерокопию Камасутры. Сидел днем в рюмочной и, закусывая, мусолил
этот фривольный манускрипт. Вечером, проходя по улице Герцена, зашел
в магазин "Свет", где к своему удивлению довольно легко снял зрелую
пухленькую продавщицу.
Дома, выпивая, я развлекал ее рассказами о превратностях восточной
любви. К ночи, как это принято, разделись и тут черт меня дернул взять
ее на руки и отнести в ванную. Посадил я ее пухлой жопой на деревянную
сетку для белья, а сам зажег свечи, принес магнитофон... и только сделал
пару фрикций, как болты от тяжести расслабились и эта туша вместе
с деревяшкой рухнула мне на ноги. За ней упал я, задев свечу, стоявшую
на краю ванной. Добрая порция воска попала ей на соски и на ее богатое
хозяйство. В падении я машинально схватился за штору, которая напоследок
накрыла нас обоих вместе с металлической балкой.
Какое-то время мы молчали. Мне было больно. Ей тоже малоприятно.
Потом я услышал:
- Не мог мне нормально, по-русски вдуть, раджа ебаный!
***
Попала в больницу бабкак с опухолью в голове. Побрили утречком голову и на операционный стол.
Операция тяжеленная - трепанация черепа - и никто особенно-то и не
надеялся на благополучный исход, но другого выбора не было.
Поздно вечером бабуся очухалась от наркоза, встает и идет
в туалет - голая, лысая, с перевязанной головой, с кровавыми пятнами.
Попадает в мужской туалет. Там в полумраке на очке сидит выздоравливающий
бухарик с урологическими проблемами и допивает флакон одеколона. Бабка
присаживается рядом. Мужик тут же теряет сознание, падает на пол.
Справив свои нужды, бабка возвращается на место, но ошибается дверью и
попадает в мужскую палату. На том месте где должна лежать бабка,
забылся тяжелым сном пожилой мужик, который уже пару лет не сгибался и
не разгибался из-за тяжелой формы остохондроза. Бабуся начинает молча
сдирать с него одеяло. Мужик просыпается, видит невероятное зрелище,
подпрыгивает и начинает орать нечеловеческим голосом:
- Хлопцы! За мной смерть пришла!!!!
Первым среагировал здоровенный парень с поломанной шеей, загипсованный
до самого пояса. Он одним махом прыгает в двери, но промахивается и
попадает в закрытую стеклянную створку, которую разносит вдребезги.
Шум, пыль, стекла, крик. Кто-то спросонья заорал: "Пожар!!!"
И тут началось. Народ повалил из палат кто как может: кто по стеночке,
кто на карачках, кто ползком, перебинтованные, загипсованные, на костылях.
Один перебинтованный до самых глаз послеоперационный больной с ужасным
криком сунулся в ординаторскую, где молодой дежурный врач жарил на
письменном столе медсестру. От нервного потрясения медики тут же
склещились. А бабуся тем временем тихонечко улеглась на отвоеванное
место и спокойно заснула.
***
О том, как вредно не выращивать у себя хаера!
Все нижеописанное произошло в эту субботу в Киеве возле м. Лукяновская. Итак, следующая картина. Огромный, под
два метра ростом, крепкий такой мужик, почти полированная
лысая голова, только-что купил здоровый чебурек и в сторонке, около
ларька с газетами, его поедает. А на этом самом ларьке, на его
козырьке, спал жуткого вида кот. Проснувшись на запах, свесился вниз
и жадно принюхивается, тянет голову вниз - но мужик его не замечает:
кот находится вертикально над ним. И вдруг котяра теряет равновесие,
некоторое время балансирует на краю, все-таки падает, но цепляется
задними лапами за козырек, а передними, с растопыренными когтями -
прямо этому мужику на череп! Полосонул со страху несколько раз,
мужик орет, весь уже в крови, кот тоже орет. Мужик свой чебурек
бросает, кот прыгает за ним, хватает - и под ларек! Мужик в ярости
вокруг бегает, ларек ногой пинает, тетка внутри ничего не понимает,
тоже орет, народ вокруг в лежке... а кот под ларьком этот
несчастный чебурек жрет.
***
В Германии ходит много баек про приколы, которые случаются
со вновь прибывшей русскоязычной публикой.
Приехала семья откуда-то из Казахстана. Первый день в Германии.
Чемоданы еще не распаковали - хочется сразу "выйти в свет": людей
посмотреть, себя показать. Вышли за ворота - надо спросить, где тут
центр. Свои расспросы местного населения они начали так:
"Sprechen Sie Deutsch?"
80-ые. Профилак Физтеха.
В комнате живут по трое.
Уже поздний вечер. Парни наконец угомонились и легли спать. В комнате,
естественно, темно, но глаза уже привыкли и видят кое-что.
"Базар" уже заглох, подкатывает сон.
Вдруг открывается дверь и в комнату из освещенного коридора входит
девушка, как к себе домой. Понятно, что ошиблась дверью или даже этажом,
с кем не бывало. Не включая света, дабы не побеспокоить спящих или
засыпающих подруг, девушка начинает раздеваться. Сон как рукой сняло.
Пацаны, затаив дыхание, буквально вросли в койки, боясь пошевелиться.
У всех на уме главный вопрос: "К кому? Кто тот счастливец?" Негласно
все решили играть до победного.
Девушка заканчивает раздеваться. Становиться посреди комнаты (вот она,
решающая минута!), сладко так потягивается и говорит:
- Ой, девки, ебаться-то как хочется!
... И парни сломались. Дикий хохот перепугал всю общагу. Чуваки повалились
на пол. Деваха вообще чуть не родила. Она ломанулась вон из комнаты.
Потом тут же вернулась с сгребла вещи, но парни уже этого не видели.
Они еще долго ничего не видели из-за в текших в три ручья слез.
Один парень, Алик, который учился со мной в группе, обладал довольно
редким качеством - ему было абсолютно до фени, что о нем думают
окружающие. Это свое качество он эксплуатировал в хвост и гриву.
Спорил со всеми подряд, что отмочит какой-нибудь номер (например, что
спустится в общаге до первого этажа абсолютно голый). Но, поскольку
ему уже многие проиграли немало денег на таких пари, найти клиентов
ему становилось все труднее. Наконец, как-то он отыскал какого-то
лопуха-младшекурсника, с которым он поспорил на огромную, по тем
временам, сумму (25 рублей, тогда почти стипендия), что доедет от
факультета до общаги (остановок 7-8 на метро) в ластах вместо ботинок.
Непременным условием было оговорено, что вся эта экспедиция должна
проходить обязательно в присутствии лопуха. Накануне испытания лопух
был полон оптимизма и говорил, что козел Алик не понимает одной
элементарной вещи, почему у того ничего не выйдет.
Короче, на следующий день при выходе Алик снимает свои югославские
коричневые ботинки, связывает шнурками, отдает лопуху, а сам залезает
в ласты с большим трудом, потому что лапти у него гигантски
непропорциональные, как у утки. Потом, задирая ноги и поднимая фонтаны
брызг (лужи, поздняя осень), довольно ловко скачет проходными дворами
к метро "Парк Культуры". У метро публика охреневает, Алик, как обычно,
на это дело спокойно кладет и заскакивает в метро. А там контролерша
и милиционер его внутрь не пускают. Тот, несколько обескураженный,
вышлепывает наружу, к нему подходит сияющий лопух, говорит, типа, ну
ты теперь понял свои ошибки, и предлагает рассчитаться. Но упорный
Алик говорит, хрена, еще не вечер, про вид транспорта уговора не было,
я поеду на автобусах.
На автобусной остановке час пик, каждый автобус берут штурмом, и,
когда все проталкиваются, чтобы влезть, всегда Алику кто-то на ласты
наступает так, что он с места сдвинуться не может, сколько ни матерится.
Наконец, очередной автобус открывает заднюю дверь прямо рядом с Аликом,
тот прыгает на ступеньки, и тут выясняется, что ласты на ступеньки
поставить можно, а ноги - нет, он, скользя, как Дональд Дак
в диснеевском мультфильме, несколько раз молотит по ступенькам
и с грохотом плюхается прямо под ноги набегающей толпе. Безжалостные
пассажиры, отталкивая Алика ногами, производят посадку, но тот, собрав
последние силы, поднимается с асфальта и ухитряется запрыгнуть задом
на нижнюю ступеньку. Лопух втискивается с передней площадки.
Теперь ласты торчат наружу, и дверь не закрывается. Водитель
в зеркало видит какие-то торчащие хвосты и объявляет, что пока пассажиры
не втянут свою рыбу в салон, автобус никуда не пойдет. Тем временем,
народ, пришедший в себя после абордажа, замечает, что это какой-то идиот
в ластах, из-за которого все неприятности, поднимается гвалт. Наконец,
какая-то тетка берет на себя инициативу и кричит водителю, мол, проедь
немного до поста ГАИ, этого гада и хулигана там сдадим милиции. Алик
видит, что получается как-то совсем хреново, тут ему в голову приходит
гениальная идея, и он орет на весь автобус:
- Ну что вы за люди! Зверье!! Я - спортсмен, подводным плаванием
занимаюсь тут вот рядом, в бассейне "Чайка", и у меня только что
в раздевалке сперли ботинки. Что же мне теперь, по-вашему, босиком
по городу ехать?
Тут сразу все меняется, все начинают его жалеть, помогают
взобраться. Кипит общая ярость благородная против ворюг, которых
развелось несметно. Та же тетка теперь кричит водителю, не надо, мол,
в милицию, поехали нормально. Все начинают Алика расспрашивать
о деталях, хорошие ли были ботинки, и тот, полностью войдя в роль,
с надрывом рассказывает, как у него увели единственные коричневые
югославские ботинки, к тому же редкого, большого размера. И в этот
момент народного гнева поддатый мужик, стоящий рядом с Аликом, вдруг
видит, что на передней площадке стоит парень, держится за стойку,
а не руке у него висит пара коричневых здоровенных ботинок. Он кричит,
мол, впереди там, гляньте быстро, ботинки югославские?... ему отвечают,
что да, и он с криками "вон они, твои шкары" и "я, на хрен, счас
задавлю это ворье" начинает ломиться вперед, у него не получается,
тогда он орет "держите эту суку с ботинками, там, впереди". Опять
поднимается гвалт, и снова водителю кричат, чтобы он ехал прямо
в милицию. Озверевший водитель объявляет в микрофон, что я поеду,
но не в милицию, а в психушку, всех вас сдавать. В этот момент
подъезжают к остановке, двери открываются, лопух с ботинками пулей
выскакивает из автобуса, за ним гонятся несколько правдолюбцев,
а сзади, в полном отчаяни, выпрыгивает Алик. Вот в этот момент
у стоявших на остановке чуть не произошло массового помешательства,
когда они увидели, как из автобуса в огромном прыжке вылетает мужик
в ластах, по уши обдает всех грязью из лужи и с воплями "стойте, все!
я сам его догоню! ну все, бля, готовь четвертной!" гигантскими
скачками несется по улице.
Месяц потом длилось разбирательство, кто кому должен платить.
От приятеля:
Еду я как-то в нашем родном Нью-Йоркском метро. Вдруг поезд
резко тормозит, и я лечу вперед. При этом срабатывают инстинкты,
и я 1) выставляю вперед руки и 2) говорю, ессно, "блядь!".
В результате короткого перелета, я остановился об какую-то даму.
Восстановив равновесие, я, как и полагается бруклинскому кавалеру,
сказал ей: "Excuse me".
Дама по-дружески так положила мне руку на плечо и говорит:
- Так все-таки, "блядь" или "excuse me"?
Учились мы тогда в 9-м классе. У одного моего друга уехала мать в
командировку. Мы все (а нас было пятеро) ушли с занятий, купили 5
бутылок водки и пошли к нему бухать. Часа через 2 двое уже были
отключенные, а мы втроем еще держались. На закуску у нас было 5 кг
сарделек, которых заботливая мама оставила сыну, чтоб не голодал,
и мы их периодически варили. Захотев отлить, один из нас с трудом
встал и побрел в туалет (совмещенный). Долго пристраивался к унитазу
(а так как дверь была открыта, то мы все это видели), потом понял,
что не попадет, и повернулся к ванной. Хозяин квартиры, сидевший рядом
со мной, схватил со стола сардельку и, подкравшись к копающемуся в
ширинке парню (а год был 1975 и всех заставляли носить школьную форму,
где на брюках молнии и в помине не было, а были пуговицы), сунул ему
в руки сардельку. Тот блаженно расслабился, закатил глаза к потолку,
и из штанины потекла струя. Но самое интересное произошло после. Поссав,
он разжал пальцы и сарделька брякнулась на пол. Я первый (и последний)
раз в жизни видел, как человек трезвеет за секунду!
Знакомая рассказывала историю, которую она лично наблюдала...
Школа. У школы припаркована иномарка. Рядом с ней стоит
здоровенный мужик, бычий бритый затылок, фенечки, в общем, все
как полагается. Держит обной рукой за грудки своего сына-первоклассника
и тряся его говорит:
- Если ты еще раз будешь мною пугать учительницу...!!.....
Эта забавная истоия подчерпнута из журнала "Ридерс Дайджест".
Самое начало космонавтики, первые выходы человека в открытый космос.
Американские ученые разрабатывают ручку, чтобы делать заметки
в космосе. Задача не из легких. Нужно, чтобы ручка имела достаточное
количество чернил, чтобы неожиданно не кончаться, чтобы была удобна
и не громоздка, чтобы не боялась перепадов температур и давления.
И, разумеется, не слишком дорогая. НАСА как обычно не жалеет денег
на разработки. И тут из Франции, которая только начинает делать
первые шаги в космонавтике, приходит язвительная телеграмма:
"А вы не пробовали карандаш?"
В одной дорогой зубоврачебной клинике в кресле сидит клиент -
головошея - стиля "пивко посасываю", руки - в наколках, на всех
зубах - золотые коронки. Болит зуб. Под коронкой.
Врач - молодая привлекательная женщина, a-la Мерлин Монро
(по словам очевидцев). Ассистентка - тоже весьма. Ведут осмотр.
Ясно, что коронку надо снимать, но случай тяжелый. Лучший
специалист по снятию коронок в клинике - высокий, статный мужчина
с романтической фамилией "Голубых".
Мерлин (ассистентке): "Надо опускать".
А надо заметить, что, "снять коронку" по зубоврачебной "фене",
звучит, как "опустить коронку".
Ассистентка: "Да, надо опускать".
Врач (решительно): "Будем опускать. Позовите Голубых."
Дело было в час пик. К остановке подъехал автобус, до отказа
забитый пассажирами. Кое-кто вылез, кое-кто влез. В конце концов
получилась такая картина: передняя дверь автобуса закрылась,
а задняя - нет, из за одного мужичка, который не мог влезть
в автобус, но и оставаться не собирался. Водитель ждал, ждал,
но вскоре у него терпение лопнуло и он, выбравшись стал помогать
мужичку влезть в автобус. В это время подбегает амбал с авоськой
и со словами:"Ну, слава богу, успел", затолкал в автобус водилу
с мужичком и залез сам, после чего дверцы автобуса захлопнулись
Вполне вероятно, что я не буду оригинален. История рассказана
мне другом американцем. Не уверен, что она из первых рук.
Тем не менее: жили были американские школьники, мальчик и девочка,
они нравились друг другу, дружили, любили друг друга.
Они тяготились своей невиннoсти и обоюдными усилиями лишились ее.
Настала пора идти в колледж, конечно же, в один и тот же, но судьба
тут их развела по разные берега Америки. Они скучали, страдали,
мальчик писал письма ежедневно, а от девочки ответы все реже
и реже (классическая картина). Наконец, она сообщяет ему, что у нее
новый бойфренд. Но мальчик все пытается ее вернуть. Тогда она
ничего не находит более умного, как взять Пoляроид и запечатлеть
себя, сосущей у нового бойфренда. Рядом была приписка - Видишь,
у мeня новый бойфренд. Оставь меня в покое! Парень расстроился,
обиделся. И дабы отыграться за такое оскорбление, он вложил
в конверт это фото, напечатал текст след. содержания: Дорогие мама
и папа, у меня в колледже дела идут отлично, но есть большая
потребность в деньгах. Пришлите плиз." И он отослал конверт
ее родителям.
Ситуация. Я работаю на 3 этаже. На 4 этаже в туалете есть бумага,
но нет света (лампочка перегорела уже как неделя); на пятом - нет
бумаги, но есть свет. Меня придавило на клапан, думаю: на пятом без
бумаги или ..., выбрал четвертый. Добежал, заперся, делаю дело.
Кто-то ручку дерг:
- Есть кто ?
Не буду же я натужным голосом отвечать, но в это время громко пууук...
Он:
- Ясно, а почему без света?
Я снова пук-пуууук...
Он:
- Понял... - потом постоял и добавил: - Первый раз с жопой
разговариваю... и все понятно.
Срочную службу проходил я на большом противолодочном корабле
Северного флота. Служба как служба - каждое утро начиналась
с побудки, построения и зарядки. Наш мичман Дубиков любил
сразу после команды подъем, перед зарядкой выстраивать личный
состав в длинном узком коридоре, на предмет утренного промывания
мозгов. Форма одежды - сами понимаете, трусы да майка.
Корабль-то наш был хоть и большой, да внутренние помещения,
кубрики, переходы - все очень тесное, поэтому перед строем можно
было прогуливаться лишь касаясь плечом противоположной
переборки. Это преамбула.
Амбула же произошла в одно раннее хмурое утро, когда на корабле
с инспекцией гостил какой-то старенький адмирал. И вот этой
штабной крысе приспичило пройти по упомянутому коридору аккурат
во время нашего построения. Дубиков завидев начальство закричал,
что дескать мол, смирно, то-се. А мы и так смирные, потому что
сонные, только из койки. Адмирал машет рукой, мол, вольно, не до
вас, и начинает бочком протискиваться перед строем, поскольку
штабная грудь у него и все остальное, как положено. И вдруг он
резко останавливается перед неожиданным препятствием. Надеюсь,
вы знакомы с таким явлением, как утренняя эрекция? Ну да. А вот
с таким явлением, как утренняя эрекция матроса Тютина, наверняка
не знакомы, потому как это - уникальное явление природы. И вот сие
восьмое чудо света, прикрытое черными, туго натянутыми
сатиновыми трусами, шлагбаумом перегородило неширокий проход
перед адмиралом.
Дубиков, находясь за спиной адмирала, не мог видеть причины
остановки и замешательства большого начальника. Вася Тютин,
в свою очередь, вытаращив глаза и задрав подбородок, на самом
деле, видимо, продолжал спать, всеми своими членами одновременно
выполняя команду смирно.
- Товарищ матрос, разрешите пройти, - интеллигентно так произносит
адмирал. Но Вася, то ли не понимает о чем идет речь, то ли понимает,
но ничего сделать не может... Короче, стоит...
- Товарищ матрос, разрешите пройти - еще раз тщетно повторяет
начальник... Вася в ступоре, шлагбаум закрыт.
Тут мичман наконец соображает в чем дело и громко гаркает:
- Матрос Тютин! Во-о-ольно!
И то ли проснулся Вася от этого крика, то ли команда медленно
просочась через уши дошла, наконец, до нужного места, но произошло
чудо. Вася вздрогнул, шлагбаум рухнул - путь освободился, адмирал
продолжил свой прерваный маршрут.
А Тютина после этого иначе, как Елдой никто не наызвал. Впрочем,
он и не обижался.
Будучи на практике в студенческие годы в одном из южных заповедников
услышал от тамошнего замдиректора историю.
Работал он тогда по молодости в Кушке. Для тех, кто помоложе, и для
тех, кто в гуманитарных школах учится, поясню, что Кушка - самая южная
точка СССР со всеми вытекающими оттуда последствиями (жара страшная,
пограничная зона, заповедник, чтоб гады в погранзону не лезли, и железная
дорога, чтоб воинские части перебрасывать на страх потенциальным
агрессорам).
И вот едет он вместе со своим сотрудником по железной дороге, но при
двух необычных обстоятельствах. Первое - его сотрудник (не помню имени,
то ли Иванов Михаил Петрович, то ли Михайлов Петр Иванович), так вот
этот его сотрудник - якут. Второе - едут они по железной дороге не на
поезде, а на верблюдах. Едут, словом, и слышат гудок. А верблюд, надо
вам сказать, животное с характером, иногда упрется хуже ишака - только
трактором с места сдвинуть можно. И вот на верблюда под якутом нападает
в этот самый момент такой ступор. Его и погоняют, и под уздцы, а он
стоит как столб и смотрит на поезд. Когда состав уже в сорока метрах,
всадник с него соскакивает и бегом под откос. Локомотивом отбрасывает
эту глупую тварь с путей, туша пролетает по воздуху и шлепается в
полуметре перед бегущим человеком, который об нее спотыкается и падает.
Потом встает, с невозмутимым видом отряхивается и говорит: "Однако!
Не хватало еще чтобы якута в Кушке убило летящим верблюдом!"
Случилось это в году так 1988, мы с кентом учились в Томске,
в ТИАСУРе. У нашего общего друга, который уже дипломировался
год назад и жил в Усть-Илимске, случился праздник, годовщина
свадьбы, он звонит нам в Томск и говорит, пацаны, приезжайте,
посинячим, покажу Усть-Илимск, ГРЭС, то-се... Нас два раза
приглашать не надо, нам собраться - только подопоясаться.
А лететь надо через Братск, там пересадка, около четырех часов
выпадает из графика. Мы с Дроном выпили в буфете аэропорта по
пивку, и пошли шляться по городу Братску, чтобы хоть как-то
расширить кругозор. Идем по улице, смотрим по сторонам и
наблюдаем такую картину: на пятом этаже, на балконе происходит
какое-то действо, типа вялотекущей драки, наконец с балкона
выпадает мужик и летит вниз, как-то ловко залетает в крону
тополя, который стоял рядом с домом и продолжает свое падение.
Грохот, треск ломающихся сучьев, шелест листвы, мы стоим
очленевшие, мужик падал что-то около минуты, причем молча.
Наконец, он выпал снизу из тополя, шмякнулся об тротуар жопой,
весь ободранный и есссно в дым пьяный, и сказал фразу, меня
поразившую на всю жизнь: ООООП - ЛЯ !!!!
Крепкий народ в Братске...
***
Конец матроса Пупкина
Эта жуткая история полна мучений и страданий и, к сожалению не может
похвастаться счастливым концом. А ведь главным героем этой история
является именно конец, принадлежащий застенчивому матросу Пупкину.
Дело в том, что среднестатистический военнослужащий срочной службы -
существо крайне неразборчивое в половых отношениях. Когда он выбирается
за КПП, он рыщет в поисках самки аки вепрь. Миллионы некрасивых, на хуй
никому ненужных девушек, превращены в женщин именно матросами.
Как бы ни была обижена судьбою какая-нибудь Наташа из Кунцева - кривая,
прыщавая, тупая; если она придет в базовый матросский клуб на бывшей
площади Труда с целью быть трахнутой, будет трахнута запросто. Именно
поэтому в БМК таковых страдалиц большинство. Одно время я боялся туда
ходить из-за этого, но природа взяла свое.
Была у нас одна хорошая знакомая. К ней всегда можно было придти,
попить чаю и совершить совокупление. Нормальное вполне отношение
к этому делу, без иллюзий и рефлексий. По крайней мере, у нее был свой
стиль. Правда, она никогда не кончала, лежала себе спокойно, молчаливо
и улыбалась. Я ее спрашивал - ну тебе хоть приятно? Ага, отвечала она,
ничего. Просто у меня очень широкое влагалище, фантастически огромное,
а вы все обычных размеров чуваки, поэтому эффект есть, но слаб. И все ее
кавалеры перековались на оральный способ общения.
А матрос Пупкин боялся женщин. Ну, знаете, если оказывался рядом
с девчонками, потел жутко, петуха голосом пускал, мямлил чего-то
и старался сгинуть побыстрее. Пропадал парень. А тут еще после
увольнений и самоходов товарищи рапортуют о победах и достижениях,
после отбоя, в душной темноте звучат зажигательные истории
о легендарных богатырских соитиях.
Пупкин бедный никак не может снять кого-нибудь.
Как члены дружного коллектива и советские моряки, мы решили как-то
ему помочь. У балтийцев закон такой - сам погибай, а товарища выручай.
И однажды Никита, будучи в гостях у нашей малочувствительной подруги,
рассказал ей о мучениях Пупкина. Приводи, сказала ему подруга, это ж
интересно как!
И Никита, через пару недель, будучи вместе с Пупкиным в увольнении,
затащил его за компанию в гости. Посидев для приличия с кружечкой чаю,
второстатейный старшина удалился, оставив одеревеневшего Пупкина
наедине с судьбою. Парень опоздал из увольнения. Мы думали, что все
теперь будет хорошо. Не тут-то было - Пупкин влюбился. Мало того,
он страдал еще больше, безжалостно обвиняя себя в профнепригодности.
В чем дело, товарищ, спросили его.
Я не удовлетворил ее! Она даже ухом не повела, пока я так старался.
О, я ничтожество, у меня маленький хуй. А она еще хотела из жалости
взять у меня в рот! Это небесное существо! О-о-о, страдал Пупкин
и успокоить его было невозможно.
Пупкин снюхался с матросами-подводниками, чей разгульный экипаж
жил этажом выше, ожидая своей очереди грозить ядерной елдой
вероятному противнику. От безделья и хорошего питания эти рыцари
глубин занялись тем, что поголовно вытачивали, шлифовали и вставляли
в свои килересы разного размера и формы шары. Бывало, выползут они
на солнышко после обеда, и сидя на скамейках вокруг чугунного котла,
служащего пепельницей, трут тряпочками эти шарики из оргстекла.
А между делом прикидывают: прикинь, Дюша, всадишь телке, она - уа-у,
и все. Че, пугается Дюша, померла? Какой там померла, наоборот - как
начнет тащиться, за уши не оттащишь! Да тут не хуй базарить, братаны,
вступает третий - у меня у другана до службы, короче, братан с армии
пришел, а у него тридцать восемь шаров. Он, короче, даже сам боялся.
Хуй был как кукуруза. И они на пару погнали к телкам. Ну, забухали,
хуе-мое, давай говорят. Те давай ломаться, менжевались-менжевались,
в общем братан в одной комнате, а этот в другой. И Славик, в смысле
кореш мой, свою крысу раскрутил уже, только-только начал, как слышит -
в соседней комнате как заорет баба, типа ее режут. А! А! Эта телка
на измену присела, кричит - что случилось? А та надрывается, уже прям
воет. Ну, они к двери, в дырки смотрят - а баба тащится как страус
по степи, понял. В общем, все там нормально, на следующий день они сами,
прикинь, приходят, говорят - пошли мол, погуляем. И как прилипла
эта телка, ведь она с другими уже никогда не сможет. Круто, говорят
шаротеры. И с удвоенной энергией шуршат тряпочками.
Вот Пупкин и наслушался таких баек, и начал точить себе шары чуть ли
не с голубиное яйцо величиной. Он шароебился по вечерам, весь в сладких
грезах. Дурак ты, говорили ему умные люди, ты себе лучше в голову шары
загони, у тебя их не хватает. И не знаю, как бы Пупкин с этими шарами
поступил, если бы не стал свидетелем одного инцидента.
Шары загоняли, конечно, в Ленинской комнате; по ночам. Дневальный был
предупрежден, тощий молодой матрос стоял на стреме, а заинтересованные
лица, с важными и целеустремленными физиономиями проникали
в святыню. Там стоял операционный стол, сделанный из древесины
надлежащего качества. Мрачный, сутулый маслопуп, он же народный
хирург, уже провел пять успешных операций. Пациентом был коренастый
белорус, заметно волнующийся. Пупкин, в группе наблюдателей, жадно
смотрел на завораживающее действо. Ассистент развернул чистое
полотенце, где оказались шары и столовая ложка; вынул из кармана
бутылек одеколона "Бэмби" и полил на руки хирургу. Потом была
продезинфицирована ложка, с треугольно заточенной ручкой. Ну, хули ты
ждешь, рявкнул хирург, давай, ложь сюда! Бледный белорус осторожно
выложил гениталии на край столешницы. Оттянув, как было сказано,
крайнюю плоть, он зажмурился. Не ссы, матрос салагу не обидит, пообещал
ему хирург и, размахнувшись, ударил ложкой.
То ли удар был слишком силен, то ли ложка чересчур остра, только, пробив
тонкую кожу, она наглухо застряла в столе.
Белорус пританцовывал, хирург в растерянности метался рядом, зрители
советовали. В этот момент в открывшейся двери возник бледный лик
карася-часового: атас! Дежурный по части идет! Предупредив, вестник
горя сгинул в ночи. За ним бесшумно побежали остальные: последним,
крупными прыжками, уходил хирург. За бегством равнодушно следила
огромная гипсовая голова дедушки Ленина.
Оставшись в одиночестве, весь в неопровержимых уликах, членовредитель
недолго обдумывал ситуацию. Матерные крики приближались и бедняга,
быстро расшатав ложку, освободился от нее и придерживая клапан брюк,
выключил свет и спрятался в нише, за шкафом. К счастью, дежурный лишь
заглянул в Ленкомнату, торопясь к собутыльникам.
Вид залитого кровью полового члена так подействовал на Пупкина, что он
обменял свои, уже готовые шары, на значок "За Дальний Поход". Заодно
ему дали совет: купить в аптеке мазь для наружной анестезии, которая
придает члену необычайную твердость и выносливость.
Пупкин дал нашему почтальону денег и бумажку с надписью "Анестезиенная
мазь". Через два часа он получил два тюбика.
В субботу он пошел в увольнение, сжимая в кармане широких штанов
заветное средство.
Совершив вечернее омовение ног под краном, я шел по коридору, когда
Пупкин вернулся из увольнения. Какой-то согбенный, он быстро пошел в
баталерку, переодеваться. В кубрик он вошел, прижимая к паху сложенную
робу, согнувшись в три погибели уложил ее на баночку (это, чуваки,
просто табуретка), накрыв скрученным ремнем и скрылся под одеялом.
И с этой минуты он начал безостановочно ерзать и скрипеть пружинами.
Хули ты вошкаешься, резонно спросил его сосед по койке и не дождался
ответа.
Молодой боец Ефимов подошел к выключателю и, поведав о том, что до
приказа осталось восемьдесят шесть дней, погрузил помещение в темноту.
Постепенно ночь наполнилась храпением и попердыванием, шепчущие
засыпали; сквозь сон я услышал, как кто-то проскакал к выходу
с приглушенной матерщиной. Упала баночка, хлопнула дверь, а виновник
этого, ругаясь уже во весь голос, топотал по коридору. Какая сука
разбудила Ленина, возмутился профсоюз Кузнецов; подобные слова
говорили, подымаясь из могил-коек, злые военнослужащие.
Тут, со стороны умывальной комнаты понеслись уже вовсе не
контролируемые вопли. Шлепая тапочками, возмездие двигалось на звук.
Его источником был матрос Пупкин, абсолютно голый, с торчащим вверх
фаллосом. Пупкин безостановочно двигался, приседая и приплясывая;
потрясая руками, голова его совершала круговые движения и глаза у него
были охуевшие полностью. Он был похож на шамана. Из дальнего крана
била струя воды.
Пупкин, еб твою мать, ты что, сука, аххуел с горя? - закричали ему
товарищи.
Оу-оу-о! Ы-ы-блянаха-ы-банарот! - отвечал Пупкин, прыгая на корточках
и спиралеобразно распрямляясь. Внезапно он схватил свой возбужденный
орган обеими руками и попытался его оторвать. Это ему не удалось, но
крики усилились. Но не зря говорят, что время лечит. Постепенно он
успокаивался, притих, и через пять минут вовсе сел на баночку и замолк
под ласковыми взглядами сослуживцев.
Согласись, неизвестный друг, такое поведение требовало объяснения.
Накрытый до подбородка, бледный Пупкин жалобным тенором рассказывал.
Выйдя в город Ленинград и прибыв через полчаса по назначению, за чаем
он наговорил подруге столько глупостей, что та испугалась. Конечно,
Пупкин был искренен в своей любви, но неуместен. Циничная подруга
сначала над ним стебалась, но Пупкин был глух и продолжал токовать.
После попытки поцеловать ей руку, подруга сказала ему - может пойдем,
потрахаемся, а? Сейчас, сейчас, сказал Пупкин, я сейчас. И закрылся в
ванной. Довольная его чистоплотностью, подруга разделась и легла в
кровать. Тем временем Пупкин, обнажив детородный орган, натирал его
холодной мазью. Чтобы подействовало наверняка, он мази не жалел.
Потом он, проявив чудеса ловкости разделся и вышел к любимой,
прикрываясь комком форменной одежды. Та приняла его со свойственной
ей страстностью, то есть в позе роженицы, заложив руки за голову.
Пупкин старался.
Через двадцать минут, подруга, так и не дождавшись пупкинского
семяизвержения, начала проявлять интерес к процессу. Еще через двадцать
минут она заговорила, сильно удивляясь стойкости Пупкина, потом
обхватила его руками и ногами и все завертеї
Глупый Пупкин разбудил в старой медведице жуткие страсти. Не чувствуя
вообще ничего, он методично совершал фрикции, капая потом на счастливую
подругу. Наконец та зарычала, перепугав партнера, захрюкала и,
неожиданно железными пальцами, за маленьким не разорвала пупкинскую
жопу пополам.
Щебеча всякую чушь, она полежала минут пять и взглянув на пупкинский
конец, восхитилась - ну, мол, ты и орел! Ну раз хочешь и можешь, ура!
И сношались они три дня и три ночи, и затихли ветры и остановились реки,
и падали со стен отсыревшие обои.
Остановило этот кошмар неумолимое время. Наскоро одевшийся Пупкин
бежал по Питеру и ужасно стеснялся продолжающейся эрекции. Растертый
член саднил, спина разламывалась, пот заливал глаза.
Как известно, Пупкин немного опоздал и молча упал в койку. Вы знаете,
как отходят, например, перемерзшие руки, когда попадаешь в тепло? Вот
так и истерзанный килерес Пупкина, отмороженный им сдуру с помощью
мази, начал отходить. Все остальное Пупкин делал не думая, иначе бы он
сунул свой конец под холодную, а не под горячую воду.
К окончанию рассказа эрекция у бедолаги исчезла и, как выяснилось
впоследствии, до конца службы. Вот почему произошедшее с Пупкиным
никак нельзя назвать историей со счастливым концом.
Hoaxer (a)